Российская спортсменка и общественный деятель, мастер спорта по боксу, Президент Фонда развития женского бокса, руководитель «Объединения многодетных семей в Москве», мама шестерых детей
Вы автор нескольких книг. Что вас натолкнуло или же вдохновило на писательство?
Да, я выпустила пять книг. Вообще, людям, которые занимаются спортом, свойственно вести дневники тренировок и это воспитывает привычку записать свои мысли, когда ты находишься в индивидуальном пространстве. Первый опыт был, когда в моей жизни произошла большая трагедия. Умер любимый человек от рака, мой муж Серёжа – ликвидатор чернобыльской аварии. Я просто записывала то, какими были наши дни, даже не для себя, а для сына. 7 декабря будет 24 года, как нет Сережи, Сашке тогда один годик был. Я записывала для сына, какой был папа, какие ощущения, что я переживала, потому что человек уходит, эмоции также со временем меняются, и ты уже начинаешь вытеснять болезненные воспоминания из памяти. в своих записях я хотела сохранить память об этих днях. Кроме того, я записывала, потому что это была такая боль, которую не с кем было разделить. И мало людей, которые в такой момент вообще могут тебя понять, поэтому переживала сама. Вот в один из моментов, когда у меня совсем сил не было, я заснула, а у меня на столе лежали мои записи. И врач Сережи Тарас подошел, и увидев сказал: «Было бы очень хорошо, если бы ты это опубликовала, потому что такие ребята уходят. И их семьи, родственники иногда не знают, что с этим делать». Сначала я это даже не восприняла его слова, но со временем действительно в моей жизни появилась подруга, у нее уже была большая типография в Петербурге. Она издала первую книгу «Чернобыль – страницы жизни и любви». Эта книга потом работала в реабилитационных центрах с теми, у кого уходят близкие люди, помогала кому-то справится с подобной жизненной историей. А для нашей семьи и друзей эта книга это просто наша история.
Что вы можете сказать людям, которые потеряли близкого человека?
В такой сложный период нужно понять: кроме того, что тебе тяжело физически, морально и ты, в общем-то, находишься в состоянии безысходности, нужно собраться с силами, подарить эти последние минуты жизни. И чем счастливей ты сделаешь жизнь этого человека, тем легче тебе будет жить дальше. Второе очень важное, что не нужно это расценивать как наказание или несправедливость. Когда Сережа умер, я очень плохо это переносила, у меня всякие были периоды. Но ещё было ощущение что, кроме ангела-хранителя, теперь душа Серёжи будет оттуда всегда помогать. Так и произошло! Я, наверное, тот человек, который считает: все, что Господь делает, он делает во благо, просто это очень сложно принять, когда в такой жесткой ситуации находишься. Однако я с каждым днем и часом своей жизни убеждаюсь, что мы иногда просто не понимаем, что любое испытание – это урок, который мы проходим, он делает нас лучше, совершеннее и приближает к главной цели. Смерть таких великих людей, самых лучших — потому что первыми всегда уходят лучшие — они здесь что-то отрабатывает, оставляют после себя важное и переходят в другое пространство. Это дает нам возможность вырасти и перейти к тому, что ты должен сделать. Если б со мной этого тогда не случилось, я б сегодня не была такой, какой я есть.
Вы чувствовали его поддержку?
Я чувствую ее и сейчас, он никуда не ушел и всегда со мной. Утро я начинаю с того, что говорю: «Я надеюсь, ты будешь мной гордиться». Ложусь спать и говорю: «Надеюсь, ты мной гордишься». Я его любила, люблю, и всю жизнь этот человек рядом со мной. Ценности поменялись, боль человеческая по-другому воспринимается. Когда ты прошел определенный этап жизни, ты становишься другим человеком, у тебя появляется иная миссия.
Много лет своей жизни вы посвятили спорту. Это было вашим желанием пойти в спорт?
Спорт – это образ жизни. Вообще, когда человек с детства приходит спорт, это становится для него определенным этапом большого труда в жизни. «Талант есть труд» – у нас висел такой лозунг в зале. Вообще, ничего не бывает без труда, и талант тоже рождается благодаря труду. Это некая дисциплина, определенный график жизни, ответственность, самоорганизация, и, конечно, работа. Нужно понимать, что человек, который приходит в спорт, переходит в его пространство, это такая работа, и ты должен делать ее качественно, и это останется на всю жизнь. Я в большом спорте пробыла больше 30 лет. Я меняла виды спорта с возрастом, с обстоятельствами, травмами. Первый вид спорта – лыжные гонки – это с 7 лет в таком неосознанном возрасте, мне повезло попасть к замечательному педагогу физической культуры Серафиме Михайловне, которая говорила: «Ты замечательная», «У тебя все получиться». А я помню как с самого начала я ненавидела лыжи, но мама, перед работой заносила меня на лыжах в школу, урок физической культуры тогда был первым и так аккуратно ставила меня на лыжах перед школой. Серафима Михайловна заставила своим внимаем, отношениям полюбить спорт. Потом замечательный тренер – Людмила Михайловна, которая увидела меня и сказала: «Ты, большеглазая, приходи». А я, вообще, хотела быть балериной. Наверное, я бы точно стала, как минимум, Волочковой, а то и лучше (смеется), но это стоило очень дорого, пачка стоила 25 рублей с пуантами, у нас не было таких возможностей, поэтому вопрос решился очень просто: на следующий день после того, как не получилось из меня великой балерины, я за 20 копеек попала в лыжные гонки. Людмила Михайловна очень хорошо со мной поговорила, и я поехала на первую тренировку. Нужно было сразу пробежать 13 км, и нас выбежало человек примерно 100. Но на следующую тренировку пришли 10, и я – одна их них, во-первых мне было неудобно не добежать, было бы просто стыдно и мне было неудобно не прийти на следующую тренировку. Так я и осталась в спорте, и дошла до мастера спорта. Потом появился биатлон, но в связи с большой травмой, которая со мной в 15 лет случилась, я не смогла заниматься дальше. Я, в принципе, могла тогда попасть на первую олимпиаду, но я поняла, что травма позвоночника и биатлон – это, скорее, нет, чем да. Врачи рекомендовали как можно раньше родить, и я вроде бы ушла из большого спорта, родила ребенка, хотя было время кубка мира. Как раз перестройка началась, тренерская работа была уже неинтересной никому. Я стала искать себя, поступила на юрфак. И вот, несколько лет жизни и ведения бизнеса, занятий спортом для себя привели к тому, что в какой-то момент после смерти Сережи я поняла, что я больше ничего не хочу и не могу. Единственное место, где мы познакомились, в бассейне, меня влекло. Я пошла туда и начала фанатично тренироваться, потом появился женский бокс в моей жизни. Я пришла в большой спорт и стала спортсменом, тренером, человеком, который развивал этот вид спорта. И я, и наш фонд помогли стать этому спорту олимпийским. Мне говорили, что боксера из меня не получится, но Сережа всегда говорил, что “Если не сможет Наташа, то не сможет никто” и эта вера в меня помогала мне всегда, я не могла предать его веру в меня даже после его смерти. Но у меня не все получалось сразу. Я осталась в этом виде спорта, потому что я хотела добиться чего-то. В этот момент в 1999 году началось развитие женского бокса, проходили первые российские соревнования, я попала в сборную сразу, стала второй в России, попала в команду. Александра Ивановича Мельникова – папы женского бокса. Он, когда формировал команду, говорил, что надо заниматься развитием. Первые международные соревнования наш фонд развития женского бокса вместе с моим тренером «привезли» сюда матч-встречу Россия–Швеция, потом Россия–Америка, потом международный турнир. Достаточно сложно было пробиваться, но у нас была хорошая поддержка. И потом вышла моя следующая книга «Бокс глазами женщины», она была переведена на иностранные языки, пошла по всему миру. Я стала представителем от России в международном олимпийском комитете как член женской комиссии по развитию женского бокса. В 2010-м я была приглашена на женскую комиссию в Болгарии, меня вызвал старший тренер нашей сборной, попросил прилететь. И там я выяснила, что в мае должен проходить международный женский турнир, который будет показательным перед олимпиадой 2012 года, где окончательно МОК должен был признать нас олимпийским видом спорта. Россия по определенным причинам отказалась от проведения турнира. Когда я это на комиссии услышала, уже тогда немного ушла от организационных процессов. Меня очень попросил старший тренер – Виктор Владимирович Лисицын – приехать. Я говорю: дайте нам 10 минут. И я вышла, мы созвонились с Федерацией бокса России. Я предложила провести в июле или июне этот турнир в Петербурге. предложила часть расходов взять на себя. Мы договорились о том, что турнир пройдет, и у нас было всего три месяца для подготовки к международному турниру, который для нас был знаковым. Туда приехала техническая делегация, международный олимпийский комитет. Федерация бокса тогда очень много сделала для нас, и серьезно поддержали в самом Петербурге: начиная от губернатора Валентины Ивановны и заканчивая представителем нашего комитета по спорту Чазовым. Это те люди, которые дали дорогу олимпийскому виду спорту – женскому боксу.
За такие короткие сроки было сделано очень много работы. Всегда со мной был мой тренер Николай Кибкало, который меня подготовил как спортсмена, и приложил максимум усилий, чтобы женский бокс стал олимпийским видом спорта. И уже в 2010-м мы были признаны олимпийским видом спорта.
Вы мать семерых детей. Как справляетесь с ними? Как успеваете работать и проводить время с детьми?
Понимаете, дети ведь не вчера родились. Они появились, когда я занималась первым видом спорта, потом когда вторым видом спорта занималась, потом когда я была депутатом. Так получилось в моей жизни, что я вообще никогда не уходила в декрет, это не плохо и не хорошо, просто в моей жизни были такие обстоятельства, что мне всё время нужно было работать. Причём когда я только пришла к Борису Вячеславовичу Грызлову и говорила: «Ну вы ж понимаете, у меня четверо детей, я уже состоялась как мама, теперь – только работа и карьера». И вот как раз в декабре мы стали депутатами, а в феврале я поняла, что жду пятого ребенка. Я тогда сказала Борису Вячеславовичу, что никуда не уйду, буду работать до последнего. Так и получилось: в пятницу ушла в роддом, а во вторник уже вышла на работу. Я не уходила в декрет, до последнего перед родами были командировки, потому что, если ты избран народом, ты не имеешь на это права. Для меня это стандартная ситуация: родил – вышел на тренировку, родил — вышел на работу. Каждый мой ребенок – это большой шаг вперед, дети мне только помогают. Если нужно уехать в другой город, ты просто понимаешь: тебе надо чуть больше работать, чтобы взять кого-то, кто тебе будет помогать. Если сам не можешь отвести ребенка, значит, ты работаешь чуть больше, чтобы взять того, кто будет это делать. Ты строишь свою жизнь на том, что ты организовываешь процесс обеспечения семьи. Дети воспринимают тебя настолько, насколько ты им говоришь правду. Если есть 5 минут времени и ты пообещал, то хочешь или не хочешь, но это время нужно отдать им. Если ты их не отдаешь, то ты плохой. Нужно уметь общаться с ними, показывать, рассказывать. Мне кажется, нет ничего плохого, когда родители объясняют, что их отсутствие это не желание не быть с детьми. Самое страшное, что мы их не учим тому, что работа – это фактор их обеспечения, что деньги не берутся с дерева, что я ухожу на работу, но в выходной буду с ними, и мы пойдем проведем время вместе. Я никогда не говорю детям слово «нет». Я просто говорю «да, конечно», но дальше, если я чего-то не хочу, я просто привожу какой-то пример из собственной жизни и даю им анализировать. Если я что-то не могу сразу сделать, я спрашиваю: «Можешь ли ты подождать какое-то время», «Давай мы к этому вопросу вернемся чуть позже». Это снимает напряжение. Если это несерьезно у ребенка, то оно уходит, ты не потакаешь ему, как многие из нас, кто очень много времени проводит на работе, они покупают детей. Мы хотим показать, как мы их любим, и начинаем плясать с бубнами. Не надо этого делать, потому что следует посмотреть – надо это ребенку или нет. Дети большие помощники, каждый день тебе придумывают какой-то квест, который ты должен решить.
Если не нравится черта в ребенка, то нужно иметь мудрость, чтобы принять ее?
Это самостоятельный человек, личность. Нравится вам или не нравится, но это жизненный путь ребенка, может, для него эта черта будет самой главной для решения его задач. Если вы пытаетесь кого-то изменить, то начните с себя. Ломать ребенка нельзя, наверное, нужно поменять свое отношение к тому, что вам не нравится в нем. У моей старшей был очень сложный характер, она и сейчас не подарок. Ленок — это мой первый ребенок. У меня, вообще, никакого опыта не было, и с ней я прошла «Крым и Рим». Все, что можно было, мы с Леной прошли. На первом ребенке я прошла всю родительскую школу, как не сойти с ума, не выходя из дома. Но я ее безумно люблю и всегда ей верила. Когда она приходила и признавалась в чём-то я всегда ей говорила “Только сильный человек может притти и всё рассказать, теперь твоя задача всё исправить, я в тебя верю”. Какие-то я ставила условия, когда понимала, что есть границы, и она их переходит. Была ситуация, я говорила: «11 сентября у тебя день рождение, тебе будет 16 лет, я тебе даю 600 рублей, ты идешь и делаешь паспорт. Как только ты получаешь паспорт, я готова снять тебе комнату в коммуналке, давать 1000 рублей (это была её пенсия по потере кормильца) и ты можешь идти работать, если ты не хочешь учиться». Когда 11 сентября наступило, я ее разбудила, дала ей 600 рублей, и к ней пришло понимание, что она берет деньги, получает паспорт и если она идет своим путем и не учится, значит, она идет в условия, которые я ей предлагаю по этому случаю. Я дала ей выбор: либо она остановится и будет совершенствоваться, либо потеряет свою жизнь. Бороться за человека нужно, давая ему инструменты. Я достаточно жестко поступаю в таких ситуациях. Все знают, что, если я пообещала, что будет хорошо, то будет хорошо. А если я пообещала, что будет плохо, значит, будет плохо. Слово нужно держать. Как вы воспитаете человека, который будет держать слово, если сами его не держите?! Мы к детям не должны относиться как к собственности, а как к равному партнеру. До 18 лет у вас сделка, вырастить, воспитать, обуть, накормить и выпустить его в жизнь. Я всегда детям привожу пример: мы приходим в детский мир, и ты просишь игрушку. Я предлагаю выбрать игрушку. Я посмотрю, если цена меня удовлетворит, то мы покупаем, если нет, то идешь ставишь на место и берешь что-то другое. И никогда они не выходят без игрушки. Чаще всего, я покупаю то, что они хотят. Теперь представь: ты выросла или вырос и приходишь со своим ребенком в магазин и говоришь, что не можешь этого купить, потому что дурак и не учился, тебе будет приятно? Ну вот не делай будущее таким своему ребенку. Они очень умные и продвинутые, в какой-то степени умнее нас, быстро соображают, больше могут, но мы хотим же предложить соломку везде, не надо создавать искусственно ситуацию, при которой им ничего не надо зарабатывать или добиваться, потому что это медвежья услуга. А если вас не станет? Они должны быть ответственными.
Что привело вас в политику?
В политику я пришла очень странным образом. Когда я поступила на юрфак, у меня первый вопрос был о политике. А я тогда не знала ни Государственной думы, ни Совет Федераций. Меня профессор спросил, и я так долго на него смотрела и ответила: «В конце концов, я женщина, а не политик». Вот ничего не предвещало. Потом я работала ведущей на канале, и в Петербурге проходили выборы в Законодательное собрание. И так как я вела все пресс-конференции политических партий, известных людей, то я знала все политические платформы. Как-то раз, когда мы встречались по-семейному с друзьями у нас возник спор, что женщина не для политики, женщина – это стирать, убирать, готовить. И я сказала, что через девять месяцев я буду в Государственной думе. Это была шутка, мы все посмеялись. Так началось мое политическое восхождение. Я просто обратилась к тем людям, которые были близки к политике, и мне нужна была просто какая-то консультация. Такая встреча состоялась, человек посмотрел на меня и, конечно, сказал, что, в принципе, помочь мне ничем не может, что человек я интересный, а к этому моменту у меня уже была большая биография, и на этом всё. А через некоторое время мне позвонили и сказали, что хотели бы встретиться. И дальше мне дали возможность проявить себя, появилось модное слово праймериз, и мне сказали, что я могу участвовать в нем. Мне досталась Челябинская область, и я там месяц очень интересно прожила, отработала с избирателями, ездила везде, мне было очень интересно. Я просто увидела, что люди живут как и я, и мы имеем общие проблемы. Отношение людей, их поддержка была очень мне приятна. Тогда я поняла, что это какая-то обязанность пойти решать проблемы и представлять людей с которыми я говорила на одном языке. И как-то с Божьей помощью получилось, что была такая же сильная поддержка людей, как и мое желание работать в этой системе. До этого у меня был большой опыт работы с семьями. Будучи юристом, человеком, который все профильно понимает, я начала работать с семьями. Самое ценное, что меня в Челябинской области поддерживали так же, как и в Петербурге. И вот я стала неожиданно для себя депутатом Государственной думы и заняла должность первого зама Комитета Госдумы по вопросам семей, женщин, детей. И с 2007 года вся моя жизнь связана с этой работой.
Быть хорошей мамой это что?
Просто любить, как можно чаще говорить, что люблю, останавливаться, обниматься, находить на это время, желание, говорить, что они лучшие. Ничего больше родитель не может дать своим детям. Не создавать этих комплексов. Плохо учится, да и Бог с ним, придет время – он будет учиться хорошо. Вопрос вашей веры в ребенка. Любить и верить!
Как видите себя через 10 лет?
Молодой, красивой, успешной, востребованной, любимой, с огромной семьей, как минимум человек 10 внуков. Мне кажется, что с возрастом мы становимся только лучше, интересней, способней и красивей. Все зависит от того, в какое ты себя вводишь состояние. Мне кажется, я становлюсь с каждым годом моложе, больше становлюсь ребенком, чем раньше. Это происходит благодаря детям. Они вырастают, начинают тебя баловать, с тобой сюсюкаться. За тобой начинают ухаживать, и в этом кайф. Вижу себя большим классным ребенком!