Расскажите, с чего начался ваш творческий путь?

Я был обычным предпринимателем с крупной дизайн-студией и развил ее до значительных заказов. При этом я понимал, что в действительности не разбираюсь в том, чем занимаюсь, так как не был ни архитектором, ни дизайнером.

У меня был учитель, и в какой-то момент он посоветовал мне пойти в психологию. Я очень удивился, ведь всегда думал, что точно не хочу работать с большим количеством проблем. Но он был авторитетным человеком, поэтому я его послушал.

В кризис 2008 года в России остановились все проекты, а у меня к тому моменту уже была новая профессия. Тогда же я познакомился со своей будущей женой Милой Тумановой. Это была точка бифуркации, когда все кардинально изменилось.

Я уже интересовался психотехниками, которые давали достаточно хорошие результаты. Тогда Мила пригласила меня выступить в ее тренинговом центре. Мой первый тренинг был на женский зал, они смотрели на меня, а я что-то там рассказывал про отношения. Ситуация была похожа на ту, когда человека учат плавать, бросая в воду. Я заметил и быстро исправил все ошибки начинающего тренера и выяснил, что, оказывается, я в этом неплох.

После этого я продолжал погружение в психологию. Как вы знаете, психологических техник тысячи, но оказалось, что феноменов, за счет которых они работают, – буквально несколько десятков. Поэтому я начал изучать то, за счет чего тот или иной подход ведет к реальным изменениям. Собрав эти феномены в один интеграционный метод, я увидел, как быстро они помогают восстанавливаться после травматических ситуаций и работать с людьми.

Со временем люди, которые у меня учились, проработали все основные психологические проблемы. Они чувствовали себя иначе, но их жизнь кардинально не поменялась. Тогда я задал себе вопрос, какого навыка им не хватает. И понял, что они просто не умеют делиться своим новым состоянием, продолжая общаться по-старому. 

В виде эксперимента я сделал коммуникативный практикум, на котором собрались психологи и предприниматели. Я был в шоке, потому что уже на второй день увидел резкие изменения. Причем результаты были сильными и у людей без психологического обучения. 

Ваш тренинг «Мастер коммуникаций» действительно меняет жизнь. Но какие ошибки люди допускают чаще всего в общении друг с другом?

Первая ошибка и самая простая: люди пытаются говорить тогда, когда их не слушают. Эта ситуация приемника и передатчика, как в примере с радио: вместо того, чтобы настроить радиостанцию и слушать музыку, ты поешь сам и случайным образом нажимаешь кнопки. В большинстве случаев, если люди вежливые, они дают друг другу поговорить по очереди, но по факту никто никого не слушает. Самое простое влияние, которому я обучаю людей, – слушать и задавать вопросы. 

Вторая распространенная ошибка: большинство людей считает, что в разговоре всегда кто-то должен оказаться прав. Мы привыкли отстаивать свою точку зрения, не обращая внимания на позицию другого человека. Когда так происходит, у собеседника также не возникает желания понять нас. На самом деле все зависит от мотивации, с которой вы вступаете в разговор. И если она в том, чтобы понять другого человека, то на этой простой идее можно достаточно быстро решать 90% конфликтов.

Третья ошибка: попытка взаимодействовать с человеком на разных слоях коммуникации. Представим, что есть здание, и если смотреть сверху, то люди могут находиться в одной точке, но они могут быть на разных этажах. То же самое с коммуникацией. Например, женщина приходит с работы расстроенная и рассказывает своему мужчине, что у нее очень большая нагрузка, ей сложно и т.д. Это эмоциональный запрос, чтобы ее пожалели, сказали, что все хорошо и ее любят. Но если мужчина воспринимает разговор с рациональной точки зрения, то транслирует: эта работа ужасная, ты туда больше не пойдешь и т.п. По итогу появляется ощущение непонятности друг другом, может возникнуть конфликт. На самом деле они находились на разных этажах. Я обучаю пяти основным уровням коммуникации: телесному, эмоциональному, рациональному, социальному и уровню сознания. Как их считывать, «приходить в гости» и «приглашать к себе».

На тренинге я показываю, как можно управлять коммуникацией и влиять на людей за счет внимания. То, где оно находится, откуда мы смотрим на ситуацию и с чем мы психологически соединяемся, автоматически влияет на нашего собеседника. При этом мы можем просто молчать.

Есть еще одна интересная идея. Считается: для того, чтобы люди договорились, необходимо наличие навыка коммуникации у всех участников. Это совершенно не так. Достаточно одного человека, который управляет коммуникацией, чтобы перевести конфликт в возможность.

Если один человек живет эмоциями, а другой более рациональный,  невозможно изменить друг друга? Лучше находить людей подобных себе?

Все зависит от цели. Если твоя цель – публичность, то придется научиться к своим эмоциям добавлять хотя бы базовую логику. Тогда люди, находящиеся на рациональном уровне, смогут тебя понять.

Если меняться не хочется, то достаточно найти такого же человека, как ты, и не развиваться. Кардинально другой человек – это возможность роста. Если ничего не делать, будут постоянные конфликты, но если работать – это очень сильно расширяет, будто жить две жизни одновременно. Например, мои отношений с Милой были такими. Мы были совершенно разными и работали, как две педали в автомобиле – газ и тормоз. По сути, что такое коммуникация? Это способ найти резонанс с другим человеком и пригласить его в свой мир, то есть налаживать контакт с другими людьми или системами.

Многим людям после потери близкого человека тяжело вернуться к жизни и научиться снова радоваться. Как вы смогли найти в себе силы жить дальше? Как пережили горе, не потеряли веру и продолжали жить?

Об утрате человека существует много стереотипов, и они обладают огромной силой. Если умер близкий, то обязательно нужно горевать. Если не горевал, значит, не любил. У нас соединены понятия любви и страдания.

Второй стереотип уже психологический. Якобы есть стадии горевания, и средняя их продолжительность – от шести до девяти месяцев. Считается нормальным страдать девять месяцев. Но это не является фактом.

На момент начала работы я не знал, что нормально страдать в течение года. И это помогло мне искать способы для клиентов, у которых есть боль после ухода человека, неважно – ушел он или умер. Я очень удивлялся, почему люди собираются страдать так долго. И поставил себе задачу решить запрос сразу, чтобы человек ушел без этой зависимости. И это работает.

В чем основная идея? Мы страдаем не по человеку, а по той части себя, которая к нему «прикреплена». Из-за этого мы не можем забыть человека, даже спустя год или 10 лет, продолжаем вспоминать и сравнивать его с другими людьми. Это называют любовью, но по факту это страдания по той части себя, которая зачем-то находится там, похоронена вместе с тем человеком, который ушел. Чтобы вернуть эту часть, обычно надо 15 минут. 

Представим, что приходит человек, который три года страдал по кому-то. У него нет отношений, интереса к жизни. Он в полной уверенности, что всегда будет страдать и просит доктора сделать немного легче. Но что, если вы не просто поговорите об этом, а вернете ему ту часть себя, тот кусок жизни? Сам процесс возврата очень быстрый.

Мила болела и «уходила» в течение трех лет, то есть это было не внезапно, а растянуто во времени. Было два или три раза, когда нам пришлось поработать с ее и моим состоянием, страхами. Никакого страдания после этого не было вообще, то есть у человека было +3 года жизни к тому, что ей прогнозировали. Мы ни разу не обсуждали смерть, не смотрели в ту сторону.

Но самое интересное, что происходило потом. Человек ушел, у меня должно быть страдание, а я понимаю, что у меня нет тех стадий, зато появилось то, о чем людей не предупреждают. И это знают только те, кто потерял близких с хорошей психологической подготовкой. Оказывается, когда человек уходит, то накрывает не страданием, а любовью. И это очень концентрированная штука. Любовь никуда не девается, а только приумножается. Так, что даже немного больно от этого резкого расширения. Это состояние было у меня в течение суток и потом прошло. Если бы я не пережил это так корректно, тогда не понятно, что я делаю в профессии.

У нас есть огромное количество страхов, которые мешает нам жить. Мы можем впадать в иллюзию, что что-то может произойти. Мы боимся чего-то, и это нам мешает. Есть ли какой-то способ избавляться от этого и жить проще?

Технологий работы со страхами очень много. Человечество действительно столкнулось с этим много тысяч лет назад и искало разные пути решения. Учились переключать внимание, отвлекаться, прорываться через страхи, бороться с ними, начитывать мантры и т.д. Но на самом деле страх – это полезный механизм. Если у человека нет страхов, он долго не проживет. Нужно понимать, что у всех страхов есть адекватная, рациональная часть, они действительно от чего-то защищают, и эти риски можно обработать, а не говорить, что все будет хорошо.

Что такое неадекватная часть страха? Это когда страх начинает защищать не от смерти или опасности, а от жизни. Например, страх подойти познакомиться с человеком – неадекватный, потому что он меня не убьет, а я, наоборот, получу какую-то новую информацию. Эту проблему тоже можно решить за 15 минут с помощью моей психотехники. Например, очень просто доказать, что неуверенных в себе людей не существует. Если у человека спросить, не уверен ли он в себе, он ответит «да!» и будет доказывать это. И оказывается, что человек очень уверен в своей неуверенности. Иными словами, уверенность у него есть, но она направлена на убеждение, что с ним что-то не так. С уверенностью у него все хорошо, но она работает против него. Он сам душит себя за горло.

Получается, любой страх – это некое воздействие. Мы чувствуем страх, как какую-то скованность или точку давления на самих себя, как будто на нас кто-то смотрит и сжимает. Самое простое – это на секунду стать своим страхом. Например, у человека болит голова, а чаще всего 80% головных болей снимаются очень просто. Можно взять подушку и представить, что ты и есть эта головная боль и показать, как сдавливаешь человека. В тот момент, когда ты соединяешься со своим страхом и становишься этой силой, то вдруг чувствуешь огромное количество энергии, уверенности, права и силы – все то, что было как бы отделено. Такое короткое упражнение мы делаем при обучении психотехникам. Выходит, что страх – это неплохо. Оттуда сначала нужно извлечь пользу, а потом отпустить все остальное.

На тренинге вы разбирали, как правильно нужно просить. Когда человек боится что-то попросить, кажется, что это неудобно, вы сказали гениальную вещь: нужно дать возможность человеку оказать помощь. Мы иногда сами хотим кому-то помочь, поэтому можно просить, правильно? Нужно как-то правильно это делать?

Вообще, просьба – это один из четырех основных способов запуска обмена в отношениях, то есть переход от знакомства к этапу результативного общения. Дело в том, что, даже если люди очень друг другу нравятся, но между ними не происходит обмена информацией, ценностями и не рождается ничего нового, то эти отношения не имеют смысла и со временем затухают. Например, некоторые люди гордятся большим списком знакомых и считают результатом фотографию с человеком. Это пустое знакомство. Оно приобретает смысл только тогда, когда между людьми произойдет обмен, и для этого есть ограниченное время.

Мы совершенно по-другому относимся к человеку, которому помогли или который помог нам. Это резкое сближение, опыт, придающий смысл этим отношениям, как фундамент, который появился, и на нем может расти что-то еще.

Если говорить отдельно о просьбе, то действительно, у большинства людей проблема номер один: а вдруг мне откажут. Поэтому вместо просьбы они долго намекают, готовят ситуацию, где невозможно отказать и вместо просьбы их коммуникация становится требованием. И вторая проблема, почему люди не хотят просить: им кажется, что, если они попросят, то станут как будто должны.

Идеальная просьба всегда дает человеку выбор: да или нет. Если в просьбе содержится возможность ее не выполнять и никак от этого не пострадать, то открывается возможность для желания. И тогда просьба становится подарком.

Когда же мы просим так, что в ситуации нельзя отказать или мы не готовы принимать отказ, то эта просьба становится тяжестью, а, значит, убивает желание, как долг. Чем меньше долга, тем больше пространства для желания. 

Сергей, а что такое счастье для вас?

Я могу разделить счастье на две части. Для начала, это представление о счастье людей, которые ко мне приходят как клиенты или студенты. К сожалению, для многих из них счастье – это эйфория, то есть состояние резкого химического выброса окситоцина, эндорфина, дофамина. Проблема в том, что после любой такой эйфории, особенно если человек вылетает за пределы своей эмоциональной устойчивости, происходит откат. Чем больше эйфории мы ищем, тем большее дно нас потом ожидает. Это как лодка, которая раскачивается.

Для меня счастье вообще не является целью. Скорее, как побочный эффект. Это состояние целостности, где у меня нет мыслей по поводу того, счастлив я или нет. Это состояние, в котором у меня нет сомнений, когда я выбираю что-то от головы, чувств и тела одновременно. Согласованность позволяет уйти от концепции выбора. Для меня, как ни странно, счастье – это жизнь без выбора. Это означает, что я естественным образом каждый раз знаю, что прямо сейчас мне делать. Счастье – это следование своему пути без сомнений.

Если встает выбор, то всегда нужно выбирать себя?

Нет, если есть сомнения и конфликт, что нужно выбрать, то, скорее всего, все варианты некорректные. Есть способ расширить сознание. Когда в семье один хочет одного, а другой другого, вопрос заключается в третьем: а что хочет семья? Семья – это система. Третья точка зрения заинтересованная в том, чтобы каждому из участников было хорошо, то есть решение находится в системной позиции. В позиции, которая озвучивается в коммуникации через слово «мы».

Сейчас многие психологи говорят, что человек не должен идти на компромисс. Если он хочет, значит, должно быть так.

Компромисс – это ситуация, когда оба человека не довольны на 100%. А я говорю о решении, где двум людям максимально хорошо. Есть такая вещь как психологическое взросление. Сначала мы искали информацию, как и что делать правильно, потому что были детьми. Потом старательно все выполняем, создавая долги и обязательства. Затем устаем от этого и начинаем слушать людей, которые говорят нам делать что хочется и быть свободным. Это выход в подростка. А главная проблема подростка в том, что он думает, что взрослый. Но он очень сфокусирован на собственном «я», и это его проблема и ограничение, потому что ничего большого в этом мире нельзя сделать в одиночку. Стремясь к свободе от всего, мы оказываемся в пустыне.